Впервые за долгое время Интегра была трезва как стеклышко, а виной всему были официальные спонсоры, неустанно напоминающие о том, что театр, спектакли и актеры - это, конечно, прекрасно, культура, но неплохо бы и за бюджет отчитаться. Такие бумаги женщина предпочитает готовить сама. В ее тайной бухгалтерии черт ногу сломит, чего уж говорить о театральном персонале. На подготовку ушел целый день, к вечеру выпить бы не помешало, поэтому раздавшийся телефонный звонок оказался очень кстати. На экране высвечивается мужское имя и Шерфальд машинально улыбается "Как знал!" Еще некоторое время она воздерживается от ответа, наслаждаясь женским коварством и оперой Кристины Даэ из, пожалуй, самого популярного мюзикла. В последний момент она принимает вызов, тянет аппарат к уху и уже открывает рот, чтобы выдать какую-нибудь гнусную колкость, но, услышав знакомый голос, сразу же осекается и молчит, сосредоточенно вникая в речь.
- Я поняла, - два слова и конец разговора. Лишние вопросы задавать некогда и не за чем, Интегра уверена в собеседнике - он выдал всю информацию, которая имеется, иначе и быть не может. Возможно, на данный момент, она знает больше, чем все остальные заинтересованные, хотя на деле, не знает почти ничего.
Лицо Шерфальд вытягивается, щеки становятся румяными, руки сживают мобильный так, что вот-вот треснет. Она зла. Очень зла. "Вот же сука..." Пальцы быстро набирают номер помощницы, та отвечает не сразу.
- Быстро всех в малый зал, - никаких прелюдий, дело серьезное, - В смысле спят? Я сказала, быстро! - собеседница не спорит и кладет трубку.
Только отложив телефон на край стола, Шерфальд бросает взгляд на время - за полночь. Да, для массовых сборищ действительно поздновато, но времени дожидаться утра у нее нет.
- Сука! - наконец-то то, что крутилось в голове, произнесено вслух и Шерфальд бьет кулаком по столешнице и, опустив голову, дышит тяжело. она не просто зла, она в гневе. Какая-то паршивая актрисочка приносит существенные проблемы. Такие, что даже заместитель мэра может только руками развести и успеть предупредить раньше, чем в театр нагрянет полиция. А она нагрянет - в этом директриса уверена. На все раздумья у нее чуть больше нескольких часов. Каждый в театре должен знать и говорить одно и тоже, играть по сценарию, который только предстоит написать.
Пока ассистентка прозванивает актеров и администраторский состав, Шерфальд ищет личное дело Фишер и бегло знакомится с ним. "Та самая дрянь, что хотела уйти..." Интегра прекрасно ее помнит. Она помнит каждого, кто хоть раз заикался об увольнении, и каждого, кто передумал, разумно побоявшись санкций - с такими было принято не ничего не предпринимать до рецидива. Если он случался, действовать приходилось жестоко.

Малый зал почти не используется для спектаклей, разве что для персональных, в которых заинтересованы очень состоятельные люди. Чаще всего он исполняет роль репетиционной. Посадочных мест не так много и площадь сцены раза в два меньше стандартной, но так даже удобнее - полное погружение. В точке сбора Интегра оказывается первой, проходит к сцене, облокачивается на нее спиной и погружается в собственные мысли. Она еще не знает, что будет говорить подчиненным, но уже пытается сочинить свою версию произошедшего. Разумеется, по ней театр не только ни в чем не виноват, но и будет всячески содействовать следствию.
Люди наполняют зал быстро - кто-то действительно выглядит сонным и не пожелал вылазить из пижамы - благо из жилого корпуса легко можно пробраться в основной, кто-то выглядит взбудораженным, кто-то, ожидая начала, безучастно смотрит в экран телефона. Когда же все собираются, Интера отмирает и голос ее звучит слишком жестко, никакой театральности.
- Убита Эмма Фишер. Я хочу знать о ней все. С кем дружила, что говорила, чью пудру воровала, - держать себя в руках очень сложно, в любой момент женщина готова сорваться и начать кричать на всех присутствующих, попутно раздавая тумаки каждому, чье лицо не угодило, но она старается. Сейчас нельзя давать волю эмоциям.

Для кого-то вся жизнь – театр, для Тамаша же театр – это  жизнь. Здесь своя атмосфера и действуют собственные правила, всегда остающиеся в стороне от зрительских глаз, тщательно хранящиеся за закрытыми кулисами. Такая жизнь не для каждого, но те кто однажды доказал свою преданность театру, больше не способны его предать. Мирча и сам уважительно относится к многолетним традициям и уставам ТеатрО, но некоторые явления, такие как экстренные всеобщие собрания не по душе даже Тамашу. Ничего хорошего они, обычно, за собой не несут.

Внезапный телефонный звонок будит актера,  когда за окном еще даже не светает. Мужчина не понимает, который сейчас час и как давно он заснул. Одно он знает, точно, его сон был глубоким, ему даже что-то снилось, но что именно цыган уже не вспомнит. Открыть глаза все еще слишком сложно, потому нащупав телефон на соседней подушке, Тамаш автоматически смахивает зеленый значок на экране вверх и подносит трубку к уху.

- У аппарата! – слегка зевая, Мирча пытается узнать голос звонящей девушки, но спросонья это сложно. Она говорит что-то о срочном собрании в малом зале театра и мужчина, наконец, открыв глаза, изучает светящийся экран телефона. На проводе помощница директрисы.

- А Шерфальд никак не может подождать до утра? – получив отрицательный ответ, мужчина дает обещание быть на месте через несколько минут.

- Блядь!

Пару минут требуется Тамашу, чтобы прийти в себя и заставить собственное тело встать с кровати. В конечном итоге, поборов желание снова уснуть и облачившись в любимую толстовку и штаны, служащие домашней одеждой, цыган все еще зевая, покидает собственную комнату и отправляется в репетиционный зал, по дороге встречая коллег, для которых происходящее так же остается загадкой. Одно известно точно – это не пожарная тревога.

- Готов поспорить, в моем контракте ни слова не сказано о рабочих собраниях в столь позднее время и наш профсоюз не готов это компенсировать. – завидев Интегру Шерфальд у подножия сцены, Тамаш легким кивком головы приветствует директора. Про себя отмечая то, насколько она собрана и бодра в  столь поздний час.

- Между прочим, у большинства здесь присутствующих уже сегодня утренняя репетиция, а затем дневное и вечернее представления. Перед этим хотелось бы выспаться.

Мирча никогда не отличался излишней скромностью, потому выражать свое недовольство вслух было вполне в его характере. Опускаясь в зрительское кресло в третьем ряду, цыган откидывается на спинку и прикрывает глаза на пару минут, прежде чем собрание объявят открытым. Он уже понимает, что в виду масштабности происходящего в собственную комнату ему придется вернуться не скоро, поэтому не упускает возможности покемарить, пока сон не оставил его окончательно.

Когда же Интегра объявляет новость, ради которой их всех собрали вместе, сон Тамаша как рукой снимает.

- Приплыли тапочки к дивану! – голос цыгана звучит несдержанно громко. Сказать, что он удивлен – ничего не сказать, актер откровенно обалдел. Фишер многих в труппе раздражала в виду непростого характера. Но убивать девушку, по мнению Мирчи, было слишком…

Тамаш большую часть своей жизни провел в закулисном мире и хорошо знает, что происходит в его стенах в подобных ситуациях. Однажды, когда он был еще ребенком, в его родном цирке погиб акробат, сорвавшись с трапеции, новый страховочный карабин оказался бракованным, но прежде чем следствие докопалось до правды, следователи весь цирк перевернули с ног на голову в поисках виновного.

- И как скоро нам ждать незваных гостей? – вопрос Тамаша звучит вдогонку за вопросом Доры. Может быть, в виду опыта, он понимает немного больше остальных, поэтому, что конкретно случилось с Эммой, его волнует не так сильно, как то, что теперь с этим делать?

Отредактировано Tamas Mircea (23rd Jun 2020 07:59:35)

Неожиданный звонок застал Афину в мастерской. Она снова возилась с каким-то реквизитом, который нужно было подготовить к завтрашнему вечернему выступлению. И как обычно девушка не следила за временем, уж слишком она была поглощена творческим процессом. Когда телефон заиграл любимой мелодией, то Грант даже вздрогнула, настолько она ушла в себя и ничего не замечала вокруг. Перед тем как ответить на звонок, она увидела время и вот тогда только ужаснулась тому, что засиделась на рабочем месте. Пора было уже давно спать, но как оказалось позже даже хорошо, что она еще так и не дошла до кровати. Помощница Интегры сообщила о том, что директриса собирает всех в малом зале, явка обязательна. Афина даже не успела ничего спросить, быстро только угукнув в ответ. Что ж если ее подобным образом разбудили, то Грант была бы ужасно злой, так как не любила вот таких вот неожиданностей. А так... она бодрствовала, и восприняла новость о неожиданной планерке спокойно. Хоть и не понимала что такого ночью срочного  понадобилось решить Шерфальд. Стоя посреди мастерской, и гадая что к чему, явно было не узнать ответа на этот вопрос. Поэтому оставив все свои рабочие дела, девушка поспешила в назначенное место. По пути она хотела позвонить Уиллу, но не стала, что если его этот сбор не касался, и тогда Грант зря разбудит мужчину. Лучше она сначала узнает, что к чему, а завтра к примеру расскажет Кляйну, если того не будет.
Однако, стоило оказаться в зале, как пришло понимание того, что собрали здесь всех, ну или большую часть театра. А значит Уильям тоже тут будет или же уже здесь... Эфи увидела Кляйна возле колонны, и сразу же подошла к нему. Не хотелось сейчас лишних контактов, Уилла ей хватит вполне. - Привет... - тихо говорит девушка, улыбаясь парню, после чего осматривается вокруг, а в конце останавливает свой взгляд на сцене, около которой стояла Интегра. Грант хочет задать вопрос о том, что здесь происходит, но не успевает, потому что слышит голос директора. Теперь становится ясно что к чему. Актриса убита. И по спине тут же ползет неприятный холодок. Когда это произошло? Это точно убийство? Где это произошло? В голове столько вопросов. - какой ужас! Эмма конечно была не подарком, судя по ее поведению и то, что я слышала от других...но никто не заслужил такого. По залу поползли тут же шепотки, кто-то и не думал тихо выражать недовольство. Но то тут, то там народ начал задавать вопросы. О Фишер пока никто ничего не сказал. То что о ней знала сама Эф можно и не рассказывать. Интегра была в курсе всех ваших бесед. Ну может за исключением тех, что иногда случались в обед, когда Эмма предлагала перекусить вместе. Почему-то после того как она побеседовала с Грант, она решила, что они вполне могут общаться. Афина не искала себе подруг, ей проще было наверное держаться одной, но и категоричной не была, когда кто-то шел с ней на контакт. Поэтому не отказывала Эмме в дружеской беседе. Но ничего особенно важного в этих разговорах не было, она всего лишь опять говорила о том, что ее талант недооценен.
Вопрос одного из актеров заставил Афину вздрогнуть. Под гостями, которых тут никто не ждал, явно подразумевалась полиция. И вот ее Грант наверное не хотел видеть больше всего. Девушка боялась, что та история с ориентировкой на ее поиски еще не закрыта. И если кто-то снова узнает в ней беглянку из Италии, то ей придется снова что-то придумывать. А так же придется объясняться с Уиллом. До остальных же девушке не было дела. Девушка чуть отходит от Уилла и подает голос, говорит погромче, чтобы Интегра ее слышала: - Пару дней назад, мы вместе обедали... Эмма жаловалась о том, что ее не ценят и не дают стоящих сцен. Она ждала одну из ведущих ролей в новой постановке, но насколько я знаю роль получила Павла и кажется Эмма тогда немного вышла из себя. Это все, что Грант могла сказать. - А где ее у... где это произошло? В театре? - думая о том, что это случилось на территории "ТеатрО", становилось как-то не по себе.

Отредактировано Athena Grant (1st Jul 2020 23:59:08)