[icon]http://forumupload.ru/uploads/000c/90/79/311/162996.png[/icon][nick]Gregor Murdock[/nick][status]Life for Lust[/status][info]Вор, бывший владелец цветочного магазина, наркоман со стажем[/info]

Никогда в жизни Ева не была так счастлива, все ее надежды, которые были разрушены безжалостными руками корпораций, стали возрождаться аки феникс. Все благодаря ему и только ему. Отец Артемий, защитник обездоленных и рука помощи, которую в Нова Прахе встретить было чрезвычайной редкостью. Говорят, когда-то ему довелось быть военным медиком, повидавшим многое, в том числе и первых аугментированных людей. Даже упоминалось, что после службы, его разум был одним из первых, кто приложил свои силы к созданию первой "живой" бионике. "Железо не дает тепла, не дает той близости. Игрушки безжалостной, примитивной эпохи. Железом мы ограждаем нашу человечность, но что остается от нее, когда даже она становится из кремния и контуров?"
- Пеплом, - Ева облизнула свои губы в блаженной улыбке. - Меньше, чем пеплом.
Правда, Артемий не остался долго на месте, если вериь слухам. С развитием ЛэндРейза, ему стала противна общая повинность только одной мегакорпорации, он хотел чтобы эта сфера не была монополией, желал дать свой дар всем. И за это прошлые коллеги его не простили, охотясь за ним каждый день, загоняя его на задворки "Старой Праги". Здесь, обвиняемый всеми в "нестабильных экспериментах", "беснующихся психопатах" и "культах фанатиков, что держат улицы Нова Праха в страхе за свои столь дорого модифицированные жизни". Глупцы, которые не понимают какой золотой самородок обитает посередине той навозной кучи, коей стал прекрасный старый город.
Эва потеряла мужа, видного архитектора, в автокатастрофе на магнитной скоростной дороге. Томаш на ее глазах превратился в кровавый туман, когда две машины столкнулись на безумной скорости, как ее левая рука. Увы, парочка лишь начинала жизнь в Нова Прахе, с которой были займы, приличные займы. Дешевые импланты едва покрылись страховкой, но потеря мужа не освобождала от выплат за жилье. А дальше беда за бедой, как падающие друг за дружкой домино. В итоге аренда жилья в Старой Праге было единственным, за что она могла держаться, не разорившись на обезболивающих и средствах для защиты от отторжения. В последствии сверху был добавлен рецепт на успокоительные и постоянные сборы в кругу потерпевших такую же судьбу, как и она. Все бы так и продолжалось, если бы кто-то из добрых сожителей не нашли ее и не рассказали истину, привели в святую обитель Отца Артемия. Здесь, Ева обрела новую семью и надежду на новую жизнь, пускай и по началу ее все это смутило и даже отпугнуло. Лишь со временем стало ясно, что порой за страшными масками, скрываются самые чистые сердца. И у Отца Артемия и его помощников они были светлы как горный хрусталь.
Перед началом операции, старую металлическую Евы удалили. Ассистенты Отца Артемия дали ей принять некоторые лекарства. Ничего особенного, сладкая вода для ускорения усвоения лекарств, оссмодуль, протеиновая смесь с керамодобавками и хемотропонин. Типичные средства для работы над плотью и костями. Но Ева не помнила, чтобы когда-либо она испытывала такие чувства на операционном столе. Ее разрывало от счастья, ей хотелось прыгать, плакать и кричать во все горло, но было страшно спугнуть момент. И несколько тяжелых кожаных ремней, что сковывали все ее конечности к металлическому операционному столу. Даже ее голова была зафиксирована, предотвращая лишние движения головой. Стол был расположен в поразительно чистой и ухоженной операционной, которые были вполне современны, возможно с опозданием на лет десять-пятнадцать, что для Старой Праги было уже достижением. Все освещение кроме лампы над ее головой было уже заранее выключено, а само помещение пустовало. По словам Энрики, ассистентки Артемия, тот придет скоро, но для Евы этот момент тянулся бесконечность. Не мог же быть это такой злобный розыгрыш. И тогда, когда ей уже всерьез захотелось начать звать кого-нибудь, за ее спиной раскрылась дверь.
- Ева, Эва, Ива, - голос из темной части комнаты, тот самый голос что читал безутешным обитателям этого блока в самые тяжелые их дни. Он словно пробовал произнести ее имя на разных языках, акцентами, интонациями. Это как ничто иное проявило слезы на глазах девушки. Не солгал и все-таки пришел.

***

Ее кожа была румяной, а лицо и вовсе налито кровью, не то от неудобного положения, то ли от смущения или нескрываемого предвкушения своей трансформации. Артемий улыбнулся бы, если умел. Он был так же как и она когда-то. Молодой, амбициозный, жаждущий исправить то, чем его обделила природа. Может быть, если он смог бы ей показать тогда, она бы поняла.
Но они не понимают. Не хотят видеть перспективы вперед, что именно от них скрывают.
- Скоро вы станете тем, кого сообщество так долго отрицало и не желало спасать из вашего плачевного положения. Мои ассистенты дали вам нужные медикаменты и теперь мы готовы преступать. Однако, дорогая моя, я обязан объяснить процесс и ознакомить с ним, поэтому ты сейчас в сознании. Твоя вера в наше дело и преданность не оставались без присмотра, Ева, я горжусь тобой. Ну что, готова ли переступить эту черту и вернутся к былой жизни?
- Да, - ответила ему подопытная, попытавшись кивнуть. Почему же не пациент, думалось Артемию. Ведь она человек, живой, обделенный как и все. С другой стороны, ублюдки в ЛэндРейз тоже были людьми.
Подкатив небольшой небольшую каталку с металлическим подносом со стулом и устроившись поудобнее, бывший врач стал при ней открывать из стерильных упаковок хирургические инструменты и размещать так, чтобы Ева видела каждый из них и могла даже различить на них сияющие режущие кромки.
- Этим я буду убирать с вас вашу кожу, ибо мы будем работать с вашей рукой, а для развития новой конечности, нам нужен доступ к открытым мышцам. А вот эта незамысловатая вещь, ей мы будем удалять ваш старый плечевой сустав. С тем коктейлем, что сейчас циркулирует в вашей крови, вы даже ничего не почувствуете, разве что странное давление извне.
Лицо девушки приобрело странные черты, не не от страха. Нетерпения. Артемий не мог нахмурится, у него более не было бровей. Однако, он мог прищурится, дабы высказать хоть какое-то раздражение на своем лице. Даже когда все уже было очевидно близко, она пыталась вырваться из своей старой оболочки. Как быстро забывается все в момент триумфа. Пагубное это дело, говорить гоп пока не перепрыгнул.
- Но чем же вы будете ваять мою новую руку, отец? - повышенным голосом, но без единого намека на злость спросила она, на что Артемий поднялся со стула.
- Терпение, Ева - Мы не закончили работу с этими инструментами, процесс лепки плоти далеко не из простых. Доверьтесь мне, вы не уснете и не пропустите самого важного момента в вашей новой жизни.
Артемий наконец вышел целиком на свет в своем полном величии перед Евой. Она уже видела его таким, но сейчас в ее глазах не было страха или отвращения, сколько озадаченности. Может, она тоже бы хотела разделить его видение, как Энрике и Сэмьюель. Возможно, если она осилит возвращение своей руки и не остановится на этом. Холодная рука Артемия скользнула по плечу Евы, ниже к солнечному сплетению, крепкие пальцы будто прощупывали нечто в ней. Глаза, смотревшие из огромных черных ям сияли голодом, жаждой к чему-то неосязаемому. Когда-то его сравнили с каким-нибудь вампиром, прямо как у Брэма Стокера. Кто же это говорил? Уж не тот ли очаровательный джентельмен из старого театра, вроде как даже его владелец?
Артемий взял первый упомянутый инструмент и погладил девушку за щеку.
- Признаться честно, я солгал тебе в одном, дорогая моя Ева...

***

Мёрдок никогда не думал, что его занесет из одной помойной ямы в другую. У него было все в свое время, когда он урвал шестнадцать тысяч и рванул и родного дома в другую страну. Но здесь он быстро познакомился с тем, что как далеко ты не убегаешь от своих проблем, тебя они всегда настанут. Будь то обманутые приятели, или же тяга к тяжелым наркотикам.
В итоге он был здесь, среди остальных двенадцати человек. Впервые за долгое время появилась девушка, которую Грегор давно не видел, да и не то чтобы она была из тех, кто в целом говорит на таких сборах. Больше слушатель или же говорила слово "пас", давая шанс выговорится другим. Не всем легко дается возможность открыться, даже в таких группах, где все пытаются бороться с тем, что не дается им в одиночку. Однако, сегодня был особенный день: она наконец открылась остальной компании.
- Здравствуй Грейс, - сказал в том числе и Мёрдок сам, откинувшись на спинку своего складного стула.
Он слушал ее и начал понимать, что она не просто так неохотно делится всем этим. От этого, Грегор аж наоборот, наклонился в сторону девушки и нахмурился, словно пытался действительно показать что сопереживает ее истории. И на самом деле, он действительно испытывал подобное сочувствие, потому что сам ощутил на своей шкуре как низко можно упасть и пострадать, сидя меж двух огней. Отторжение и ломка делают человека не просто опасным для общества, он и себя будет готов превратить в фарш ради избавления хотя бы ради одной проблемы. Когда теннисный мячик дошел до него, Грегор взял его в руки и легонько хмыкнул.
- Сегодня уже как третий месяц хожу к Отцу Артемию на обслуживание и поучения, помимо того, что сижу с вами. Действительно достойный сукин сын, уродливый правда как три подвала, но ничего не сказать, он настоящий герой. Видели недавно в новостях темного парня в казино с татуировкой в виде светящегося штрихкода? Он еще в оранжевом пиджаке был таком, совершенно тупой. Так вот, это Филипп, у него были проблемы с сердцем, альтернатива не работала. Так вы представьте, ходит теперь со своим, настоящим. А так, еле удержался чтобы не заглушить еще дозу у Швифти в седьмом доме. Ублюдок делает скидку для торчков, что возвращаются в оборот...
Когда сборище закончилось и Грегор вновь обратил внимание на Грейс, которая поспешно собиралась покинуть сборище. Практически тут же он ощутил резкое жжение в виске, словно некая дрянь попыталась прислонить прикуриватель, но изнутри его черепной коробки.
"Сука ты эдакая, почему это всегда должно сопровождаться именно так?" Грегор тут же постарался забыть эту мысль, ибо он понятия не имел, насколько сильно влияние извне на него. Вдруг они знают что он думает теперь?
Вздохнув, он резко накинул куртку и побежал следом, успев поймать ее до выхода из спортзала.
- Эй! Эй! Грейс, верно?
Он на мгновение остановился, уставившись на нее, лишь чтобы потом резко улыбнуться как сельский дурак и протянуть руку.
- Грегор. Грегор Мы на одно собрание ходим... черт, мы ведь только что его и закончили. Слушай, я тебя понимаю прекрасно, бро. Эм... Сестро?
Грегор приподнял слегка грязным ногтем участок кожи под своей скулой. Это была плашка, которая за слоем грима скрывала покрытый легкой патиной бронзовый каркас, видимо служивший гнездом для импланта глаза.
- Вот черт, совсем забыл смазать сегодня. Три года назад, та же проблема, сечешь? В плане из-за пьяни. И в ЛэндРейз тоже отказали, прикинь? Хотя кого я обманываю, это сейчас даже за деньги не каждый возьмет.
Он поспешно прикрыл обратно свое увечье и утер с века проступившую черную и густую жидкость, раздалось легкое жужжание от разблокированного и плохо смазанного привода глазного яблока.
- Слушай, я конечно тебе не указ, но может посидим немного выпьем чего-нибудь горячего? Я заплачу, - он улынулся снова, но на сей раз мягче. - Жестянкам как ты и я надо держаться вместе. Заодно я тебе расскажу где твою руку могут проверить. Не все самаритяне вымерли.